Devastator [3] - Алекс Холоран

двинулся прочь от творящейся бойни. Ощущая, что сейчас становится немым свидетелем кровавого предательства, десантник из последних сил попытался взять контроль на себя.

— Не сопротивляйся, — ускользающим эхом отозвался искусственный голос. — Это просто бессмысленно.

Когда голос Беты растворился во тьме, вместе с ней растворилось и сознание капрала, отправившись в очередное до боли знакомое путешествие по мрачным закоулкам его подсознания...

В последнем рывке он вынырнул на поверхность, при этом вдоволь нахлебавшись гадкой воды. Тяжёлый запах тухлятины, засевший в ноздрях, помешал вдохнуть полной грудью. Пытаясь прокашляться, капрал открыл глаза и не увидел ровным счётом ничего. Мужчина попытался обследовать место своего пребывания руками, как вдруг они упёрлись в твёрдые стены. Тесно, как в гробу. Дежавю...

Через минуту стало понятно, что он находится по горло в воде в какой-то ржавой трубе. Здесь было темно, холодно и весьма неуютно, поэтому, десантник решительно пополз вперёд. С этого момента его мир сузился до диаметра этой проклятой трубы, и больше никакие мысли не посещали Девастатора, кроме неуёмного желания выбраться из этой глубокой задницы. Жутко хотелось материться, но всё-таки приходилось держать крепкие словечки при себе, чтобы ненароком не глотнуть противной воды. Он не знал, сколько времени так прошло с момента пробуждения в этой клоаке, но в какой-то момент остановился, заметив микроскопическую белую точку впереди.

Сначала капрал безуспешно приглядывался — ему казалось, что это маленькое отверстие размером с напёрсток в глухой крышке трубы в тридцати сантиметрах от него, из-за чего придётся двигаться назад в том же неудобном положении. Так, раскачиваясь на эмоциональных качелях от надежды до бессильной безнадёги, он всё-таки осознал, что свет в конце тоннеля реален. И осталось только до него доползти...

Раз за разом, приближаясь к цели, капрал стал ощущать, что вместе с водой его руки разгребают какой-то мусор: продолговатые острые предметы впивались в пальцы, ребристые куски чего-то непонятного и наконец гладкие шарообразные осколки, очень напоминающие...

Черепа.

Девастатор пытался убрать всё это добро подальше, но как назло труба начала сужаться, и ему не оставалась ничего, кроме как толкать всю эту костлявую братию впереди себя. Света из отверстия, ведущего на улицу, стало хватать, чтобы действительно очертить контуры человеческих костей и черепов, один из которых вдруг начал стучать зубами. Капрал бы не придал этому значения, если бы не возникшее непонятно откуда эхо:

— ... вы даже не представляете себе, насколько важное открытие мы совершили, Женевьева! Это нечто невообразимое!

— И бесчеловечное, — с укором защёлкал второй череп. — Господи! Она всего лишь ребёнок, Виккерс! Когда всё будет обнародовано, как вы планируете объяснить мировому сообществу все те опыты, которые мы ставили над ней? Я уже не могу смотреть в зеркало после всего того, что сделала...

Мужчина внимательно смотрел в пустые глазницы женского черепа, и даже не удивлялся тому, что он разговаривает. Ведь всё, что сейчас происходило, явно намекало на то, что он снова находится в своей больной голове и переживает ещё один момент из своего прошлого. Или же просто оказался заложником игры своего воспалённого воображения.

— Где же ваш профессионализм, доктор Астрид? Жизнь одной маленькой девочки ничто по сравнению с теми перспективами, которые благодаря ей открываются человеческой расе! Вам ли не знать?

— А что с её отцом? Зачем вы отослали его вместе с военными?

— У нас есть клонированные копии его мозга, и мы вполне можем обойтись без него. Теперь в оригинале нет необходимости. Несомненно, его способности впечатляют, но они просто меркнут перед тем потенциалом, который таит в себе эта девочка. Что до военных, они просто решили выгулять свою собачку на привязи. Скиртэм надеется сделать из него вторую Немезиду! Ха-ха! Наивный солдафон! Ничего у него не выйдет! Ха-ха-ха!

Вторая черепушка щёлкала без остановки, как заведённая, заставив капрала с ненавистью разбить её о трубу. Куски костной ткани рассыпались по воде, и теперь продолжала говорить только женщина:

— Мы будем гореть за это в Аду, Виккерс. Помяните моё слово. Будь проклят тот день, когда я согласилась на ваше предложение участвовать в этом бесчеловечном проекте...

Прошло ещё секунд тридцать, после чего череп доктора Астрид снова заговорил:

— Чего же вы ждёте? Нажимайте чёртову кнопку и запускайте в «игровую» клона. Показатели уже как час назад стали нестабильными. Дочка сильно заждалась своего отца...

Целых две минуты капрал с колотящим в груди сердцем ждал нового сообщения с того света. Непонятно как, но его история сама начала приоткрывать свои жестокие тайны. Осталось только дождаться нужного момента и услышать самое главное...

Щёлк...

Щёлк-щёлк-щёлк!

— Виккерс! Что вы наделали?! О, Господи! Она же всё поняла... Она поняла, что ваш клон фальшивка!

Щёлк-Щёлк!

— Сфера рвётся! Мы не сдержим её!!! Кажется, я уже... уже! Я слышу её голос!

Этот высокий звук, дико режущий слух, чуть не разорвал барабанные перепонки, заставив капрала с силой зажать уши руками. По всей трубе из дальних её глубин девятым валом прокатился истерический вопль ребёнка:

ПАПА?! ГДЕ ТЫ-Ы-Ы-Ы?!!!

Девастатор ощущал натуральную физическую боль, и если бы только её. Волны сконцентрированной депрессии, чувства вины и безысходности буквально раздавили его волю и погрузили в пучины первозданных страданий. Череп женщины просто смело вперёд, и он вылетел из трубы, как ядро из пушки. Туда на свет, где ещё оставалась хоть какая-то надежда...

— Боже! Рада, доченька, прости меня! — кричал он, пробираясь сквозь невыносимую боль, обдирая руки о грубые ржавые стены трубы. — Прости, что папа не смог защитить тебя!

Ведомый одним единственным желанием прекратить всё это, он полз вперёд, хотя и мог просто остановиться и перестать дышать. Ведь под тяжестью этого крика ему буквально самому приходилось заставлять лёгкие делать вдох и выдох, пока сердце безвольно трепыхалось чуть ниже в груди. Белый свет становился всё ярче и ярче, и хоть немного давал надежду на избавление. И вот наконец он высунул окровавленные руки наружу и схватился за горячие от жаркого солнца края трубы. Сделав резкий рывок, капрал камнем полетел вниз.

— ... ты-ы-ы-ы, — всё доносилось из трубы, пока он лежал на золотистом песке и смотрел, как кости вылетают в небо.

Когда дождь из останков закончился, прекратился и безумный высокочастотный крик маленькой девочки. Девастатор прерывистым вдохом набрал горячего кислорода в грудь, и проделал эту нехитрую операцию ещё несколько